Марина Магрилов
Дмитрий Кимельфельд
Экскурсии в Израиле
Марина Магрилов
Дмитрий Кимельфельд
Марк Зеликман
Шестнадцатый век стал веком расцвета Цфата. Причин этому было несколько. Изгнанные из Испании и Португалии евреи искали где поселиться, а в те времена жизнь в мусульманских странах была гораздо предпочтительнее, чем соседство с христианами. Многие беженцы оказались в Иерусалиме, однако местные власти боялись усиления значения Иерусалима за счет увеличения еврейского населения, да и еврейское население Иерусалима встретило «новых репатриантов» не ласково. Цфат в те времена был самым большим городом на Севере, в котором мамлюки на основе крепости крестоносцев построили огромную, неприступную, окруженную тройным рвом крепость, развалины которой до сих пор выглядят вполне впечатляюще.
Древняя еврейская традиция связывает Цфат и иешиву Шема и Эвера, в которой Яаков учился 14 лет до того, как попал в дом к Лавану. Шем – один из трех сыновей Ноя, в ковчеге переживший Потоп, является прародителем семитских (азиатских) народов, от его брата Хама произошли африканцы, а от Яфета – европейцы. В иешиве Шема и его правнука Эвера учили правила нормативного поведения в обществе, в частности, для того, чтобы нееврей был праведником ему достаточно соблюдать 7 заповедей, которые получил в раю еще Адам… Вероятно, о потопе Яаков узнал «из первых рук» от Шема, так как когда умирает Шем Яакову уже 50 лет, а о рае Шем мог знать от своего дедушки Лемеха, который в свою очередь был лично знаком с Адамом. Жизнь человеческая была гораздо длиннее чем сегодня (Библия дает нам точные возраста каждого из патриархов к моменту рождения их первенцев и к смерти), каждый живущий удостаивался увидеть 10 поколений до и после себя! К моменту смерти первого человека Адама Лемеху, отцу Ноя и деду Шема, было 56 лет, таким образом и о рае Яаков знал почти от очевидцев. Обучение в школе Шема и Эвера было подготовкой к трудным испытаниям, которые предстояло пережить Яакову.
Могилы Шема и Эвера находятся на склоне холма, а на вершине развалины крепости мамлюков и прекрасная панорама на все окрестности. На востоке – Кинерет, отсюда название Цфат от слова «цофе» (наблюдатель), на западе – гора Мирон и могила Шимона бар Йохай. Близость к истокам еврейской мистики, к местам где во втором веке скрывался Шимон бар Йохай с сыном в пещере и к могиле великого еврейского мудреца, - все это способствовало тому, что в Цфате усиливалась и крепла еврейская община.
От пещеры Шема и Эвера давайте спустимся по лестнице на местный променад, а оттуда в Старый город. Причем чем ниже мы будем спускаться, чем ближе к источнику (сегодня мужская миква а-Ари), тем старше становятся улицы. Город развивался снизу вверх, от источника к вершине холма. Ашкеназская синагога а-Ари находится на месте, где а-Ари удаляясь из города в лес, учил своих последователей, а сефардская синагога а-Ари находится на месте дома и синагоги, в которой молился а-Ари и Йосэф Каро. Именно с этой синагогой связывают рассказ о невероятном взаимопонимании между ними. Во время молитвы незадолго до Песах Йосэф Каро через окно увидел осла, груженного мешками с пшеницей. Ему пришло в голову, что если пот осла пропитает мешковину, то зерна пшеницы будут находится в контакте с влагой, возможно больше времени, чем допустимо исходя из требований кашрута к приготовлению мацы. Йосэф Каро весь погрузился в расчеты расстояния, скорости движения и времени прибытия осла на место, что не заметил, как перестал вести молитву и удивленные евреи вокруг, ничего не понимая, переглядываются, ища выход из неудобного положения. Рав Ицхак Лурия (а-Ари) подошел к Йосэфу Каро и коротко произнес, - «Не успеет!». «Спасибо» – облегченно поблагодарил Каро и продолжал вести молитву. Присутствующие при этом коротком диалоге, естественно, ничего не поняли, все объяснения были потом…
Первая улица, на которую мы попадаем спустившись с променада по широкой лестнице, делившей когда-то город на еврейскую и арабскую части, - это улица построенная в конце 18 – начале 19 веков. Например, дом с табличкой «семья Батит» строился вокруг миртового дерева, внутри дома есть вход в подземелье, ведущее в микву. В 16 веке домов на этом месте еще не было и здесь брали 4 вида растений для праздника Суккот. Сегодняшняя проверка возраста дерева подтвердила, что его возраст более 400 лет (см. фото). Кстати, хозяева очень гостеприимны - всех приглашают внутрь, они считают частью своих обязанностей, живя в таком месте, показывать его другим. Недалеко от дома семьи Батит находится очень узкий переулок, который называется … «проход Машиаха»! Чтобы протиснуться боком между домами приезжают люди со всего мира, над входом на английском и иврите просьба не шуметь и не мешать жить соседям, причем экскурсоводов просят проводить объяснения на английском и на иврите в разное, строго определенное время. Протиснувшись в проход за которым оказывается крутая лестница, по дороге жалея бедного ослика, на котором традиционно считается приедет Машиах, мы оказываемся еще на 100 лет ниже по исторической шкале – в семнадцатом – шестнадцатом веках. Мы в ашкеназской синагоге ха-Ари. Когда-то здесь был яблоневый сад, в котором ха-Ари с учениками всегда встречал Субботу. Молитва встречи Субботы создана в Цфате. Фраза «Леха доди ликрат кала пней шабат некабла» содержит семь слов, по числу дней недели, и 26 букв (на иврите), что равно числовому значению имени Бога. Суббота в этой молитве не случайно уподобляется невесте. По преданию, Суббота обратилась к Богу и сказала: «Все дни недели имеют пары, а я одна…» Бог ответил: «Твоя пара – народ Израиля!» Связь между Субботой и народом Израиля – такая же, как между женихом и невестой. Ха-Ари с учениками внесли много в церемонию встречи Субботы. В белых одеждах, с песнями, они уходили в поля для встречи с невестой – Субботой. В синагоге ха-Ари много необычного. Например, на ее входе нет мезузы! Ха-Ари считал, что мезузу надо вешать на дверях помещений, где спят, едят или работают. В этой синагоге в совершеннолетнего именинника на праздновании бар-мицва не бросают конфеты, а торжественную трапезу устраивают в отдельной комнате. На столбе в центре синагоги, около бимы, висит белый полотняный мешок, в котором находится пачка мацы, купленная на деньги общины и символизирующая наличие в городе общей собственности – это необходимо для установления городского эрува, т.е. определения города как единого дома, внутри которого в субботу можно, например, переносить вещи с места на место. Такая традиционная пачка мацы есть в любом городе Израиля, но везде она хранится в раввинате, и мало кто знает о ее существовании, а здесь выставлена напоказ.
«Бима» - сцена приподнята над полом на семь ступеней, количество ступеней не случайно – это указание на семь дней творения и семь дней недели. В самой бима со стороны, обращенной к входу пробита большая дыра от снаряда, влетевшего в синагогу во время войны, как раз в тот момент, когда все молящиеся наклонились вперед и снаряд пролетел над согнутыми спинами, никого не задев. По сей день в дырку от снаряда суют записки с обращением ко всевышнему, видимо тогда, когда некогда ехать к Стене Плача.
Арон а-кодеш, хранящий древние свитки, был сделан в 1857 году, когда восстанавливали разрушенный землетрясением город. Удивительно, что первоначально его украшало лицо человека, но полученный из-за границы арон а-кодеш не устраивал местных евреев и все же компромисс был найден - человеческое лицо на туловище льва (арье) - таким мы видим арон а-кодеш и сегодня.
Про а-Ари рассказывают, что он умел читать по лицам людей. Так однажды на лбу у очень уважаемого главного равина Цфата, рэбе Каланди а-Ари увидел следы воровства и не медля поделился своим открытием с рэбе. «Что-то стоит за этим, просто так а-Ари говорить не будет» - думает рэбе, он собирает всех своих работников, которые трудятся на его текстильной мастерской и спрашивает – может быть я что-то кому-то не доплатил? Однако все очень довольны оплатой и среди работников не оказалось обиженных. Тогда рэбе оставляет все свои сбережения, деньги в пустой комнате и просит всех входить туда по одному и брать столько сколько они считают, что рэбе им должен. За последним посетителем закрылась дверь, входит рэбе и … все на месте! Никто ничего не взял, однако при более тщательном осмотре оказалось, что не хватает двух маленьких медных монет, их взяла бедная вдова, которой показалось, что купленный в магазине у рэбе моток шерсти был из слишком тонкой нитки. Знак на лбу у рэбе исчез!
Миква а-Ари работает 24 часа в день и всегда полна посетителей. Вода в источнике круглый год холодная, а если вспомнить, что зимой в Цфате частенько лежит снег, то ритуальное очищение в микве по ощущениям становится сравнимо с купанием в проруби, но и это не останавливает желающих. Ведь сам а-Ари сказал когда-то, что тот, кто окунется в эту микву не уйдет из мира грешником, не возвратившись к вере в Бога.
Сам а-Ари прожил в Цфате совсем недолго. Он умер 38 лет, после трехлетней жизни в Цфате. Уже в нашем 20 веке к многочисленным историям, связанным с а-Ари добавилась еще одна. В Цфате живет победитель Израиля по боксу. Во время подготовки к Мюнхенской олимпиаде ему во сне приснился кто-то в плаще упорно твердивший: «Не езжай!». Что-то у меня нервы шалят, подумал спортсмен, однако на следующую ночь история повторилась. На третью ночь таинственный посетитель представился: «Я – а-Ари и охраняю жителей Цфата!»… Боксер поверил и отменил свое участие в Олимпиаде, как известно, израильская команда была убита террористами…
На могиле а-Ари постоянно находятся люди, чтобы через его праведную жизнь подняться духовно чуть-чуть ближе к Богу.
Еврейская традиция Цфата и окрестностей рассказывает про ешиву Шема и Эвера, в которой учился Яаков. Во времена, когда Акко был столицей королевства крестоносцев, а Иерусалим недоступен для христиан, складываются новые традиции. В Галилее появляются места, связанные с историями Танаха. От крестоносцев эти традиции наследуют мусульмане, и к нашему времени им уже более 1000 лет, что само по себе заставляет относится к ним с уважением. Недалеко от Цфата, в кибуце Амиад, над ямой, название которой на арабском звучит как «Хан Гов Йосеф», что значит «Яма Иосифа», в мусульманский период был построен двухэтажный хан, причем сама традиция сложилась в средние века во времена крестоносцев. Недалеко отсюда находится «Пещера грусти» («Меарат эль-Хазен), место куда сыновья Яакова вернулись, принеся отцу окровавленную рубашку Иосифа… Таким образом, в наше время можно говорить про три разные правды: историческая, археологическая и теологическая. Про очень редкие места в Израиле можно сказать, что все три правды совпадают. Однако все могилы времен Мишны и Талмуда – действительно могилы еврейских мудрецов, хотя кого из них конкретно – точно не известно. В свое время, еще в 16 веке рабби Ицхак Лурия Ашкенази (а-Ари) проводил исследование с целью определения точной принадлежности древних могил. Один из учеников а-Ари уже после смерти учителя опубликовал результаты и выводы, к которым пришел а-Ари в процессе работы.
В период Мишны и Талмуда и последующие 500 лет все главные события в жизни народа происходили в Галилее. В то время все города вокруг, сегодня известные как арабские – Нацерет, Кафр-Кана, – были смешанными, но еврейскими в своем большинстве. Цфат в последние 1000 лет также имел смешанное населения, даже в «золотой» 16 век, давший еврейству стольких мудрецов из Цфата, население города продолжало оставаться в большинстве арабским. Так, к 1948 году в Цфате проживало 1200 евреев и 12000 арабов! По плану раздела ООН Цфат должен был стать арабской столицей Галилеи! На сегодня в Цфате не живет ни одного араба, раввины Цфата издали галахическое постановление, запрещающее продавать землю не евреям. Пресса пошумела, но все уже об этом забыли. Забыли так же, как о несостоявшемся визите в Цфат Абу Мазена: он родился в Цфате и хотел посмотреть на свой дом. 1995 год – время повального увлечения идеями «нового Ближнего Востока». Абу Мазен получает от Израиля разрешение на визит и отправляется «в родные пенаты» с большой свитой и журналистами. Однако жители Цфата, поднятые на ноги местными раввинами, не пропустили в город «сомнительную компанию», закрыв своими телами въезд в город!… Цфат сегодня – это естественное продолжение традиций Цфата времен кабалистов, Галилеи времен Мишны и Талмуда…
Иехуда а-Наси, составитель Мишны, отменяет во втором веке сигнальные костры, которыми в Вавилон передавали вести о начале месяца и еврейских праздников, однако жители Цфата долго еще продолжали зажигать сигнальный костер в начале каждого месяца! Во 2-ой Песах (традиция времен 2-ого Храма: тот кто не сумел по какой-то причине подняться в Иерусалим в Песах, делал это ровно через месяц, в Песах а-шени) и сегодня собираются на могиле рабби Йехуды бар Илая (ученик рабби Акивы) на въезде в Цфат со стороны горы Мирон религиозные евреи, обходят с молитвами 7 раз вокруг могилы, затем начинаются пляски и песни на всю ночь. Похожий церемониал, но на несколько дней позже, в Лаг ба-Омер происходит на могиле Шимона бар-Йохая на горе Мирон. На кладбище Цфата выделяется могила Пинхаса бен Яири, одного из учеников Йехуды а-Наси, женившегося на его дочери. Пинхас при жизни отличался удивительной скромностью, на своей могиле он не хотел никакого памятника, и все 7 раз, когда евреи пытались установить памятник на его могиле, он падал и разрушался. Сегодня могила окружена низким заборчиком, за которым груда камней – остатки памятников, около его могилы молящиеся никогда не стоят, они вынуждены двигаться кругами вокруг, так как еще при жизни Пинхас просил, чтобы на его могилу не приходили молится, опять же из соображений скромности, а дерево около могилы все увешано разноцветными полиэтиленовыми пакетами – евреи оставляют что-то свое на могиле Цадика, чтобы через его праведную жизнь подняться духовно чуть-чуть ближе к Богу…
После страшных испытаний, выпавших на длю еврейского народа в Средние века, многие семьи беженцев нашли свой дом в Цфате. Среди них был Йосеф Каро, который в четыре года пережил изгнание евреев из Испании, а в восемь лет – из Португалии. Семья Каро поселилась в Турции, и уже получив титул рабби, Йосэф Каро отправился в страну Израиля. В Цфате он изучал Талмуд и Кабалу, молился о пришествии Мессии, мечтал о том, чтобы объединить весь народ единым законом. В Цфате была написана книга "Шульхан арух" (Накрытый стол) – правила еврейской жизни на весь день. Законы о приготовлении пищи, о том как соблюдать субботу и праздники; как молится; как жить праведно. Для ашкеназских евреев к своду законов, написанных Йосэфом Каро Моше Иссерлес из Польши добавляет свою «скатерть» – ашкеназские комментарии к «Шульхан арух».
Идеи о соединении народа под единым управлением в 16 веке в Цфате почти реализовались. Необходимо было восстановить работу Синедриона – совета 120 мудрецов. Однако в тому моменту заседания Синедриона не проводились уже более 1000 лет и не было ни одного живого члена Синедриона, который мог бы назначить новых членов. Необходима была преемственность, назначать новых членов Синедриона могли только уже существующие. Рамбам пишет галахическое постановление, что если все мудрецы Израиля укажут на одного человека, то он может считаться действующим членом Синедриона и традиция будет восстановлена! Двести раввинов указали на Йосэфа Каро, однако раввины Иерусалима стали возражать, так как у Рамбама написано – «все», а «все» – это сколько? Между раввинами Яаковом Мейравом из Цфата и Леви бен Хавивом из Иерусалима ведется оживленная переписка, между тем были назначены еще 6 мудрецов в члены Синедриона. Однако раввины Иерусалима опасались усиления влияния Цфата в еврейском мире, которое могло бы привести к снижению значения Иерусалима. В итоге евреи Цфата уступили и не стали ссориться с иерусалимскими мудрецами. А жаль! Еврейская жизнь в самых разных странах сложилась бы иначе при наличии общего управления – Синедриона, по крайней мере современных проблем между ашкеназами и сефардами могло бы не быть вовсе.
В доме Йосефа Каро в Цфате до сих пор живут его потомки и члены их семей. Дом большой, три этажа, внутренний двор с пещерой: традиционно считается, что в ней Йосеф Каро встречался с ангелом. Южная часть дома и синагоги сохранилась оригинальной с 16 века, северная часть всех знаменитых синагог в городе восстановлена в 19 веке на деньги рэбе Ицхака Гуэта из Италии. Про молодого человека, вложившего огромные деньги в восстановление главных синагог Цфата, рассказывают невероятную историю. Жил-был в Италии бедный еврейский юноша, мать которого работала служанкой у местного правителя. Приснился как-то правителю сон, что он потерял все свое состояние. Утром, не долго думая, все что имел правитель он превращает в деньги и на них покупает огромный алмаз, который по дороге в супер сейф, правитель положил для надежности под шапку. Ветер уносит шапку вместе с алмазом в реку… правитель обещает нашедшему алмаз «золотые горы»… Еврейская мама, готовясь к шаббату, покупает на рынке рыбу; дома во вспоротом животе рыбы, находится потерянный алмаз. .. Благодарности правителя не было предела и именно эти деньги, полученные, как награда за честность, пошли на восстановление первых четырех синагог Цфата: синагоги а-Ари, ашкеназской и сефардской, синагоги Йосэфа Каро и синагоги Абуава. Причем на сефардской синагоге а-Ари над входом можно прочитать посвящение – благодарность Ицхаку Гуэта. Говорят на восстановление знаменитых синагог Гуэта истратил только половину денег, а вторую половину спрятал в Цфате, как нетрудно догадаться, клад ищут до сих пор. Землетрясение, разрушившее город произошло 1.1.1837года, уже в1851 году в Цфат прибывает Ицхак Гуэта, а в 1857 году синагоги восстановлены.
Раби Ицхак Абуав в Израиле никогда не был. Он жил в Испании и умер за несколько лет до изгнания евреев из Испании. Всю свою жизнь раби Ицхак писал книги, прежде чем написать имя Бога, раби Ицхак 26 раз окунался в микву. 26 – это гематрия имени Бога (сумма численных значений четырехбуквенного имени). Ученики Абуава вывезли из Испании сефер Тора, написанную рукой учителя. Уже в Цфате одному из учеников приснился сон, раби Ицхак просит спасти свою синагогу в Туделе, которую превратили в церковь… Так в Цфате появляется синагога Ицхака Абуава.
Марина Воробьева
Guide 21
