Марина Магрилов
Дмитрий Кимельфельд
Экскурсии в Израиле
Марина Магрилов
Дмитрий Кимельфельд
Марк Зеликман
Наверно, каждый из нас знает, бывал, проезжал или хотя бы слышал название Эйн-Геди. Я почти уверена , что еще во время обучения в ульпане большинство из нас ездили на Мертвое море, обязательно останавливались в тенистом каньоне, названном по имени протекающего здесь ручья - Нахаль Давид. На этом знакомство с заповедником Эйн-Геди для большинства закончилось.
Я же попытаюсь рассказать о самом любопытном. А перед путешествием совершим экскурс в историю. Во времена Давида, как следует из Библии, район Эйн-Геди не был заселен. Здесь, по свидетельству Первой книги Самуила, Давид скрывался от царя Саула. А в Книге Хроник мы найдем "Водопой козленка" как место сражений иудеев с аммонитянами и моавитянами. При повороте с шоссе не ищите следов прошлых битв, а следите за указателями. И когда увидите надпись "Ручей Давида", сверните направо. Не забудьте взять в киоске у входа в заповедник его карту.
Начать следует с осмотра древней синагоги, она была и школой, и местом встреч старожилов деревни по вечерам, когда спадал дневной жар, и «гостиницей» для гостей деревни, и местом где встречали шаббаты и праздники. Деревня, раскопанная совсем недавно, существовала без перерыва 8-9 столетий в римско-византийский период, и центром деревни во все времена была синагога. На очень красивом, хорошо сохранившемся мозаичном полу три изображения Меноры (кстати найденную во время раскопок бронзовую Менору, а также клад с серебряными монетами можно увидеть в Иерусалимском музее Рокфеллера), и разнообразные хорошо сохранившиеся надписи. Кроме благодарностей с перечислением имен жертвователей, есть надпись, прочитав которую невозможно остаться равнодушным. В вольном переводе надпись гласит следующее – «Страшное проклятие падет на голову того, кто откроет тайну деревни!» По всей вероятности речь идет о тайне афарсемона. Этот удивительный плод произрастал когда-то только в Эйн-Геди и, вероятно, в Иерихоне. В жарком климате при отсутствии дезодорантов духи ценились на вес золота, для производства благовоний из афарсемона использовались не только плоды, но и стебли и листья этого невысокого невзрачного кустика, который выращивали на сельскохозяйственных террасах. Воды было достаточно, источник Эйн-Геди находится на склоне горы и по искусственным каналам вода поступала на террасы, спускающиеся до самого подножья, где и располагалась деревня.
Центральная власть давала полную автономию старейшинам провинции, не вмешиваясь, но гарантируя безопасность. Сильная римская армия и установленный строгий порядок сбора налогов обеспечивали покой и стимулировали проявление частной инициативы. Сам факт того, что деревня находилась на равнине, у подножья холма, не защищенная перед лицом разбойников или завоевателей, свидетельствует о спокойствии и безопасности, которую испытывали жители при римско-византийском правлении. Деревня была брошена жителями около 620 года новой эры, когда жить в непосредственной близости от дороги стало небезопасно. Вместе с жителями уходит и тайна выращивания афарсемона… Сегодня афарсемоном называют хурму, искусственно «оживили» старое слово, которому в сегодняшней действительности нашли новое применение.
Главная цель новых раскопок деревни вокруг синагоги – показать быт типичного еврейского поселка в римско-византийский период. Принято считать, что плотность населения в деревне равна примерно 25 человек на 1 дунам земли. Исходя из площади раскопок мы получаем, что более 750 человек жили в деревне, по тем временам – это почти город! Отличие деревни от города в данном случае, - это не количество жителей, а отсутствие «римских городских атрибутов» – театра, ипподрома, римских терм. Налоги каждая деревня платила в ближайший городской совет, в те времена – это Бейт-Гуврин, который в свою очередь отчитывался перед Кесарией – столицей провинции. Центром еврейской мудрости после разрушения 2-го Храма и подавления восстания Бар-Кохбы являлась Галилея – Ципори, Тверия, но и на юге оставались большие еврейские деревни – Эйн-Геди, Сусия, Эштомоа, Халуца.
Эйн-Геди славился в Риме, как место, где растет БАЛЬЗАМОН (отсюда слово – бальзам), причем рос этот кустарник только на западном берегу Мертвого моря от Эйн-Геди до Иерихона. Для выращивания требовались особые условия: постоянная жара, корни должны быть в воде (где еще взять столько воды в пустыне?) и постоянный уход. Тайна производства благовоний из афарсемона – это и есть тайна деревни Эйн-Геди, упомянутая на мозаичном полу синагоги. Кроме бальзамона-афарсемона здесь выращивали финики (сегодня финики - главная статья дохода кибуца Эйн-Геди), добывали и перерабатывали грязь Мертвого моря. Одно из названий Мертвого моря – Асфальтовое озеро, «древний асфальт» экспортировался в Египет, страны Средиземноморья. Недаром Ирод строит Масаду: одна из причин для строительства неприступной крепости – необходимость защитить уникальные плодородные места от посягательства Рима и Египта. Знаете, какой царский подарок сделал Антоний Клеопатре? Она получила Иерихон, и только после падения Антония царь Ирод убедил власти в Риме вернуть ему «житницу Иудеи».
Между Эйн-Геди и Иерихоном находится Кумран и Эйн-Фешха, также занимавшиеся переработкой и производством благовоний. Найденные около месяца назад (о новых удивительных находках в Кумране упоминали даже в программе новостей «Мабат») специальные сосуды для хранения благовоний только подтверждают, что со времен царя Ирода существовала альтернативная, еврейская «дорога благовоний», успешно конкурировавшая со знаменитой набатейской. Во многом царь Ирод «обошел» конкурентов, так как у него в руках было и производство благовоний, и маркетинг и сбыт, а набатеи перевозили и перепродавали «чужой товар». Однако у набатеев кроме благовоний были еще и пряности. Ирод пытался выращивать пряности в районе Иерихона, но «набатейского размаха» не получилось.
Царь Ирод вошел в историю, как великий строитель; по христианской традиции он – царь-детоубийца, назначивший «избиение младенцев», но кроме общеизвестных «фактов» его биографии, царь Ирод, безусловно, мудрый экономист. Грандиозные стройки на Храмовой горе, в Кесарии, Масаде и по всей стране необходимо было финансировать. Средства на осуществление своих проектов Ирод получал в результате успешной торговли благовониями. Первые письменные упоминания о выращивании удивительного афарсемона в районе Эйн-Геди известны еще с персидско-эллинистического периода. Деревня тогда располагалась на вершине холма (на карте – Тель Горен, 7-го века до новой эры), но только во времена царя Ирода и со строительством порта в Кесарии – порта для вывоза афарсемона – производство благовоний приобретает настоящий размах.
В Кумране археологи также обнаружили остатки порта времен царя Ирода: вероятно, для того, чтобы добраться до Массады или для связи с восточным берегом, Ирод использовал корабли. На одном из рисунков того времени изображены два корабля, на одном из них что-то белое, блестящее (вероятно соль), а на другом что-то серое (возможно пшеница, которую везли с восточного берега).
Однако вернемся на раскопки. Вероятно, жители деревни весьма преуспевали, многие полы жилых комнат выложены мозаикой (!), почти как в домах римских патрициев, в некоторых домах есть даже личные ванны. В деревне существовали площади и свой район магазинов и складов. Вся деревня как бы функционально разделена на две части – жилую (дома с миквами и двориками) и муниципально-производственную (склады, магазины). Армия (в римскую армию победителей принимали только «великанов» – мужчин ростом больше 170 сантиметров, средний мужской рост в то время – 160 см), безопасные дороги, налаженная почта, железная власть гарантировали мир и безопасность, а природные условия – процветание. Однако Эйн-Геди оставался типично еврейской деревней, в каждом жилом доме – миква, для разрешения переноса вещей с места на место в субботу в деревне строят символические ворота с мезузой, чтобы создать так называемый «эрув» – чисто еврейский элемент, подтвержденный археологическими раскопками. Казалось бы, «неотесанные деревенские простаки», жившие в этом процветающем поселении, должны были бы давно отойти от религии… Иерусалимский храм разрушен уже несколько сот лет назад и «влиянием Иерусалима» нельзя объяснить упрямую приверженность законам иудаизма; центр еврейской мудрости давно переместился в Галилею, однако соблюдение заповедей видно «невооруженным глазом!».
Однако в чем же «тайна деревни», раскрытие которой сулило «страшное проклятие»? Для ответа на этот вопрос надо проехать на машине чуть дальше, в соответствии с указателем «Нахаль Аругот» и остановиться у подножья «Тель Горен». Чуть впереди, на склоне видны развалины крепости, к которой легко можно подняться. Еще до проведения раскопок, археологи назвали это место – «Мецад Аругот» (крепость Аругот). Каково же было их удивление, когда внутри крепости были найдены соединенные между собой ванны (явно производственного характера), а вход во внутреннее помещение оказался «с секретом», так что только находившиеся внутри люди могли привести в движение огромный камень, который закрывал «вход в Тайну!». Да, да, перед вами крепость, скрывавшая завод по производству благовоний из афарсемона! Ничего похожего не найдено ни в одном другом месте в мире!
Урожай афарсемона собирали 3 раза в году. Стебли и листья помещали в специальную ванну с раствором (первая, внешняя ванна), оттуда тяжелые, пропитавшиеся раствором листья и стебли попадали во вторую ванну (внутри, в комнате, куда попадали только «посвященные в «Тайну»). Именно здесь «варили» благовония! Без преувеличения можно сказать, что перед нами – мировой центр древнего мира по производству Бальзама! Кроме благовоний из афарсемона добывали также сок, с помощью надреза на стволе и сбора капель. Этот душистый сок ценился дороже золота, из него делали специальные мази на масляной основе.
О производстве благовоний из афарсемона рассказывает Иосиф Флавий. На одном из кувшинов, найденных на Масаде, написано «Бальзамон».
Итак, мы приоткрыли «Тайну афарсемона» и остается только горько жалеть, что в наши дни склоны гор не покрывает знаменитый низкорослый кустарник, аромат которого, по свидетельству очевидцев, пропитывал весь воздух вокруг.
Если у вас есть силы продолжать путешествие, то от того места, где осталась машина (Тель Горен) можно подняться вверх по размеченной тропе до источника Эйн-Геди. Если же вы выберете обычный всем известный вход в заповедник, то сначала нужно следовать вдоль течения ручья. Вас встретит холодным душем маленький водопад. А затем, когда вы переберетесь на северный берег, то услышите грохот, а затем и увидите серебряные струи, ниспадающие с высоты тридцать метров. Это водопад Шуламит (Суламифь).
Вспомните строки из "Песни песней", прославляющей любовь царя Соломона к и прекрасной Суламифи: "Кисть кофэра, друг мой, для меня в виноградниках Эйн-Геди..."
У самого водопада – указатель к источнику Эйн-Геди. Повернем направо и последуем туда. По дороге можно завернуть в историческую пещеру – как утверждает предание, месту встречи Давида и Саула. Перед вами неожиданно откроется система природных водоемов, где в прозрачной воде можно увидеть царство пресноводных рыб и крабов. Невозможно передать ощущение покоя, охватывающее вас, хотя до скопления людей каких-нибудь 15-20 минут легким шагом. Однако стоит предупредить: будьте внимательны, поднимаясь по крутому склону и опираясь на вбитые в скалу железные скобы и поручни. И еще: не пренебрегайте предупреждением: "Не сбрасывайте камни вниз: под вами люди". Ибо вы уже действительно поднялись над водопадом Суламифь, а внизу находятся те, кто, как и вы какие-то полчаса назад, пытается поймать холодные струи, ниспадающие долу. То, что мы с вами рискнули и поднялись вверх, окупится сторицей. Во-первых, пещера, о которой вы столько читали и слышали. А чуть поодаль, уже на обратном пути, - на возвышении - развалины языческого храма с хорошо сохранившимся центральным круглым алтарем, где приносили жертвы "каких-нибудь" 5000 лет назад. А за поворотом - выход в современность: вид на простирающееся до горизонта Мертвое море, дома киббуцников, окруженные плантациями финиковых пальм и виноградников.
Чуть спустившись, мы оказываемся у источника Эйн-Геди. Вокруг маленького озера, возникшего подле источника, мелькают десятки даманов (зверьков, напоминающих зайцев, но состоящих "в родстве" со слонами) и горных козлов. Едва уловимый кошачий запах напоминает о том, что здесь обитают и менее
безобидные звери - леопарды. Местные жители, рассказывая о встречах с этими хищниками, нередко смешивают правду и вымысел.
На прощание посмотрим еще раз на карту. И увидим, что на ней осталось немало "белых пятен". Это руины крепостей разных времен, водопады на другом ручье - Нахаль Аругот, "Сухой каньон", подъем на гору Ишая, носящую имя отца царя Давида и ессейские отшельнические кельи и многое, многое другое…
Марина Воробьева
Guide 21
